До обеда провел время на патронной фабрике. Хотя делали тут не только патроны. Здесь же изготавливали заряды для пушек. Шили картузы из шелковой ткани и набивали их порохом, набивали жестяные стаканы картечью, изготавливали зажигательные и картечные ядра. Большое и сложное производство. Удивительно, что со всем этим управлялась хрупкая и изящная женщина. Да какая женщина — девчонка. Правда, на фабрике она преображалась: дома она была игривой и страстной женщиной, а на фабрике превращалась в жёсткую и властную стерву, которую работники, и не только работники, охрана тоже, боялись сильнее даже, чем меня. Я что, я один из небожителей, существую где-о там, наверху, куда обычным людям ходу нет и появляюсь пару раз в году, а она всегда рядом и всё видит. И видит очень хорошо. Так что за любой косяк можно получить плетей и, не дай бог, вообще вылететь с работы.
Обошёл всю фабрику, везде свой нос сунул. Очень всё понравилось. Это уже не мастерские и даже не мануфактура, а настоящая фабрика. С раздельными производственными процессами, с системой контроля и учёта, со своей службой обеспечения материалом и инструментом. Со своим складским хозяйством. Да, повезло мне с Эльзой, очень повезло. Ведь всего этого она добилась сама. Нет, я изредка кое-что подсказывал, но именно что изредка и кое-что, но делала-то она.
Обедать отправились к Эльзе. За обедом поговорил с ней. Очень уж меня зацепило её сообщение о том, что девчонки работают на фабрике временно. Это что же получается: они здесь учатся, становятся классными специалистами, а потом уходят в свои деревни в земле ковыряться? Как-то это не правильно. То, что мы решили привлечь к работе вдов, которым некуда деваться и которые с фабрики не уйдут, а вцепятся в свою работу зубами, хорошо, но мало. Желательно вообще не терять специалистов. И выход был. Ведь у меня в войсках только рядовым жениться запрещено, а вот унтер-офицерам можно. А они все молодые и практически все холостые ребята. Почему бы их не женить на работницах фабрики. Они все завидные женихи, да и местные, фабричные девчонки тоже завидные невесты, с професией и хорошим зароботком. Свести их и мнговенно все переженятся. Ведь все молодые и у всех свербит кое-где. Но не силком же их женить, хотя сейчас именно так и поступают. Всё решают родители. На кого укажут, на той и женишься или замуж выйдешь. Но поступать так не хотелось. Решили, что раз в неделю, по воскресеньям, в общежитии, где проживали работницы фабрики, будут устраивать небольшие вечеринки, куда будут приглашать унтер-офицеров из лагеря. Само собой без алкоголя. Просто что-то вроде деревенских посиделок, где можно поболтать, попеть и поплясать. Помещение для этого Эльза выделит. Думаю, незамужних девчонок скоро не останется. Единственно, вопрос с жильём придется решать. Где-то молодые семьи придётся селить. В принципе, они и в городе угол снять могут, но это не очень удобно и для работниц и для унтер-офицеров. Придётся строить многоквартирные дома на территории лагеря. А это очень не дёшево. Чёрт, Гюнтер своим ворчанием мне опять мозг выест. Но это со временем окупится. И солдат к себе привяжем и работниц. А их детям вообще деваться некуда будет — или на фабрику, или на завод, или в армию. А если для них ещё и школу открыть, то со временем у меня будет куча специалистов. И не просто специалистов, а уверенных, что счастливую и достойную жизнь им обеспечил именно я, их граф и преданных мне и моей семье. И готовых защищать свою достойную жизнь и графа, который её и обеспечил. Это не крестьяне, которым по фигу, кто там у них сеньор. Хоть я им и понизил налоги, но не думаю, что этим их из дремучего пофигизма вырвал. Они небось считают, что это господь услышал их молитвы и помог, вразумил их графа. Но господь может и осерчать на какие-то грехи и всё вернётся к прежнему.
После обеда прошёл в зеркальную мастерскую. Оставил её на сладкое. Находилась она рядом с патронной фабрикой, чуть в отдалении. Огорожена высоким забором. Охрана и в самом деле внушительная. На воротах целое отделение мушкетёров, вокруг забора патрули ходят, да ещё и высокая вышка торчит. Прошли на территорию. У входа в мастерскую караул из двух мушкетёров. Элдрика с охраной в мастерскую не пустили. Он было начал права качать, но я его остановил.
— Остынь, Элдрик. У солдат приказ. Мой, кстати. И не мне его нарушать. Да и что со мной случится? Там только три мастера. Подождите здесь.
Зашёл в мастерскую. Просторное помещение. Порядок и чистота. Кончно, с фабричными цехами не сравнить, но там в основном женщины, а тут трое мужиков и поддержка чистоты на их плечах.
Поговорил с мастерами. Посмотрел на сам процесс. При мне одно большое заркало запороли и занервничали. Успокоил мастеров — всякое бывает, технология ещё не отработана. Даже похвалил за усердие. Обещал ускорить строительство их персональных домов. Посоветовал обратить внимание на девчонок с патронной фабрики. Если кто приглянется, то тут же оженим. За таких знатных мастеров любая пойдёт, даже побежит. Попросил, именно попросил, а не приказал, попробовать поработать с серебряной амальгамой, с соблюдением, конечно же, всяческой осторожности. Думаю, тогда брака будет намного меньше. Предложил высказать свои пожелания. Но их не было. Обеспечивали их по высшему разряду, даже девок раз в неделю привозили. Так что мастера всем довольны. Ну и хорошо.
В мастерской не задержался — люди работают, чего им мешать? Полюбовался только на одно большое зеркало, метр на метр, вернее, 3 фута на 3 фута, которое стояло сиротливо у стеночки. Пока без рамы. Плохо, что рамы собирали эти же мастера. Нет, заготовки из бронзы делали на заводе, но собирали тут. А они в этом не специалисты, так что на одно зеркало тратилось очень много времени. Придется рядом ставить ещё мастерскую, где будут готовить рамы для зеркал. И ставить там как раз специалистов. Правда таких пока не существует, но, думаю, Гюнтер подберёт кого, очень уж трепетно он относится к этому производству.
Пошёл попрощался с Эльзой и отправился в лагерь. Там часа два понаблюдал за занятиями мушкетёров и уехал в замок.
Весь следующий день болтался по замку. Пытался читать книги из библиотеки Леонхарда, того, прежнего. Читать их, конечно, одно мучение — сплошная нудятина, но читал. Написаны они в основном на латыни и греческом, а мне в этих языках практиковаться надо, особенно в латыни — международный язык в настоящее время. Мы на нем обычно с Ирмой болтали, она его хорошо знала. А вот с Ами на латыни поговорить не получалось. Она его знала кое-как, видно, что учили, но недоучили. Ну, и ладно, у неё других достоиств полно. С обширным замковым хозяйством справляется очень хорошо. Везде порядок и чистота. Слуги всегда при деле, ни разу не видел, чтобы кто из слуг балду гонял. Правда, транжира. Нет, как и всякая немка, к каждому пфенигу относится очень трепетно, но вот своим подругам в просьбах отказать не может. А подруг у неё теперь много, постоянно снуют по замку, особенно по вечерам. Ну и ладно, не обеднею. Хотя меня эта вечная толкотня и раздражает. Но тут уж ничего не поделаешь, у меня ведь теперь графский двор. Да, бароном было как-то поспокойнее. А теперь, куда не сунешься, обязательно наткнешься на какую-нибудь дамочку. И нет бы им на женской половине сидеть, разговоры разговарить, так ведь по всему замку снуют. И ведь, заразы такие, поглядывают на меня с определённым интересом. А ведь среди них встречаются очень даже ничего. Но таких я стараюсь избегать — не хватало мне ещё конфликтов с собственными офицерами.
Вечером приехал Хайнц. Попытался затащить его на ужин, не получилось. Вот ведь, отличный мастер, богатейший человек в графстве, но не благородный и сидеть за одним столом со мной ему нельзя. И он это воспринимает как само собой разумеющееся, никаких обид. Может возвести его в дворянство? Как положено, с выдачей дворянской грамоты, с пожалованием герба. Могу даже косок земли под это дело выделить. Пару соток, на каком-нибудь болоте. А что? Имею право. Вернее, права-то, конечно, не имею, в дворянство возводить имеет право только император, но на это все плюют. И герцоги и князья и даже епископы спокойно дают дворянство нужным людям и не парятся, а почему мне нельзя? Не через женитьбу, а просто так? Вот захотелось мне это сделать? А то неудобства возникают — вместо того, чтобы посидеть вместе за столом и решить все вопросы, приходится тащиться в кабинет. А с другой стороны, какие-то серьезные вопросы решить во время ужина как раз и невозможно — слишком много народу вокруг.